Уйти чтобы не вернуться - Страница 12

Помимо землянок и многочисленного полезного имущества в них, я также обнаружил многочисленные лошадиные следы и, сопоставив очевидные факты, понял, что в банде не менее двадцати конных бойцов, которые в данный момент отсутствовали. Лошадиные следы уходили в лес и пропадали в русле лесной реки, которая надежно прятала дорогу к лагерю от посторонних глаз.

Видимо у бандитов возле дороги имелся наблюдательный пост, который высматривал купеческие караваны, а затем банда уходила из лагеря по дну русла реки и грабила купцов совсем в другом месте. Нападение на меня, скорее всего, было колхозной самодеятельностью стороживших лесной лагерь бандитов, которые решили поживиться за счет одинокого путника. Нужно быть полным идиотом, чтобы не понять всей опасности положения, в котором я оказался и не сделать правильных выводов. Бандиты могли вернуться любой момент, и тогда мне станет не до смеха, поэтому нужно было срочно уходить из лагеря.

Эта мысль придала прыти моим действиям, и я спешке начал запихивать в свой короб наиболее ценное, на свой взгляд имущество. Все трофеи в короб не помстились, поэтому я связал в узел понравившуюся одежду, схватил котомку с плотницкими инструментами и побежал к реке, по которой ушли бандиты. Чтобы максимально обезопасить себя от погони мне пришлось путать следы до самой темноты и устроить привал на маленьком топком островке на краю болота. Костер разводить было опасно, а поэтому я продрог этой ночью буквально до костей.

Весь следующий день мне пришлось просидеть на острове, занимаясь сортировкой собранных на скорую руку трофеев. Вещей оказалось слишком много, поэтому нужно было выбросить лишнее и упаковывать остальное для длительного перехода. Как ни странно, но спешка не сказалась на качестве выбора трофеев, и я в принципе утащил у бандитов все самое необходимое.

Увы, но из денежной наличности мне удалось найти в лагере только горсть серебряных монет с арабской вязью и два слитка серебра с полкило весом, но золота и драгоценностей среди добычи не оказалось. Деньги всегда прячут наиболее тщательно, поэтом и эту заначку я обнаружил чисто случайно, когда пересыпал из мешка перловую крупу. Реальная стоимость местных денег мне была неизвестна, а поэтому я решил, что наврядли сильно разбогател.

Упаковав местную валюту в кожаный мешочек, я занялся сортировкой добытой в лагере одежды. Две пары штанов оказались мне немного велики, но это не являлось большой проблемой. Нижнее белье, или как говорили в старину 'исподнее', тоже не требовало подгонки, единственное, с чем мне не повезло так это сапоги. Мало того что сапоги были на одну ногу и без каблука, так еще не лезли в подъеме, поэтому мне пришлось остаться в своих лаптях, пустив сапоги на опорки. Опорки я запихнул в лапти, и теперь у меня появилась более или мене надежная обувка. Среди трофеев оказались две пары холщевых портянок, которые меня несказанно обрадовали, потому что носки уже фактически померли. Как не душила меня жаба, но одну пару портянок пришлось пустить на онучи, без которых ходить в лаптях неудобно.

Драпая из лагеря, я хватал фактически все, что попадет под руку и сам толком не помнил, что мне удалось 'захомячить', а поэтому разбирал трофеи с большим интересом. Особо меня порадовала одежка, отдаленно смахивающая на буденовскую шинель с 'разговорами' на деревянных пуговицах. Правда рукава шинели мне были коротки, но я не выбирал ее в магазине и сдать обратно этот 'лапсердак' возможности не имел. Разобравшись с одеждой, я переоделся согласно нынешней моде, а одежда двадцать первого века отправилась на самое дно заплечного короба.

Из еды мне достались от бандитов примерно три кило перловки, где-то с килограмм мелко порезано сушеного мяса с какими-то специями, кусок соленого свиного сала и два каравая черствого хлеба. У меня были серьезные подозрения, что перловка служила так же и кормом для лошадей, потому что я наткнулся на нее рядом с загоном для них, но меня это не напрягало.

В принципе если не шиковать, то имеющийся запас харчей можно растянуть на неделю-полторы и при этом не особо страдать от голода, к тому же всегда можно заняться привычной рыбалкой. Во всех реках, которые мне попадались на пути, рыбы было немеряно и если не корчить из себя гурмана, то вполне можно было пережить тяжелые времена на рыбном меню. Закончив разбираться с харчами, я занялся трофейным инструментом.

Плотницкий инструмент этого времени оказался довольно примитивным и в наборе отсутствовали рубанок и привычная ножовка, а без них сложно сделать даже обычный стул. Этот изъян компенсировали четыре разнокалиберных стамески и три винтовых бура со сменной деревянной ручкой. Среди инструмента мне попались два скобеля предназначенных для обработки бревен сруба и кусок бечевки с узелками, которая видимо, заменяла рулетку. Я также увел у бандитов два неплохих топора, один большой плотницкий, а второй поменьше, для мелкой работы.

Однако наиболее ценной добычей оказались два кованых полотна для пил, изготовленных из металла неплохого качества. Пилы были немного длиннее метра и имели зубья с разной по величине насечкой. Скорее всего, эти полотна предназначались для лучковой пилы, но сам деревянный набор отсутствовал. Сделать каркас для лучковой пилы в принципе не проблема, ну а пока придется обходиться топором.

На зоне судьба заставила меня научиться нехитрому плотницкому делу и первые полгода года после посадки, я обрубал сучки на пилораме. Рулил нами бригадир из вольных, который заметил, что руки у зэка Томилина растут из правильного места и мне доверили рубить срубы для бань. Я еще почти год махал топором, пока меня не перевели в службу главного механика, где занялся ремонтом оборудования до освобождения.