Уйти чтобы не вернуться - Страница 22

А как Ивану Васильевичу было поступить, когда в Орде неожиданно нарисовались сразу два Великих хана, которые требовали платить дань именно в свою казну, а у молодого князя 'финансы пели романсы'? Ивану III ничего не оставалось, как попытаться подчинить Москве сопредельные княжества, и чтобы с помощью грабежа пополнить казну и увеличить княжескую дружину. Однако не все было спокойно в 'датском королевстве' (цитата из Гамлета). Новгородская и Псковская республики, приведенные к покорности еще отцом молодого князя, начали своевольничать и ручеек дани, которую они платили Москве, стал иссякать. Псков и Новгород держали в своих руках всю торговлю с Европой, а вместе с ней и основные финансовые потоки. Ссорится с купеческими городами, князю было опасно, так можно было остаться без гроша в кармане. Если перефразировать слова Папандопулы из 'Свадьбы в Малиновке' – 'А какой ты князь, если у тебя нема золотого запаса?'. Большая княжеская дружина требовала больших денег, вот и изворачивался князь, как мог, обещая золотые горы соратникам своего отца, которые держали в руках нити управления московским княжеством, а без их поддержки татары с зарвавшегося князя живьем шкуру сдерут.

Эти политические расклады объяснил мне по дружбе новгородский купец Афанасий Ключник, недавно приплывший в Верею из Казани. Купец был не дурак выпить на халяву и я в рекламных целях напоил его самогоном собственной выделки. Мой эксклюзивный самогон был крепостью градусов под сорок, чем выгодно отличался от местных спиртных напитков не крепче джин-тоника. Есть поговорка – 'что у трезвого на уме, то у пьяного на языке', вот и провел окосевший купец политинформацию для щедрого собутыльника.

Увы, но местный выбор алкоголя был довольно бедным и ограничивался в основном брагой и медовухой, правда, изредка купцы привозили сухое греческое вино из Крыма, которое оказалось хуже паленой молдавской бормотухи, подвального разлива. Я эту гадость попробовал всего один раз, а на утро едва не подох от головной боли, вот и соорудил примитивный дистиллятор из глиняного горшка и двух тарелок, в котором перегонял брагу на самогон.

После очистки через березовый уголь и настаивания на ягодах и травах, получился весьма приличный продукт, который я толкал заезжим купцам из-под полы за весьма неплохие деньги. Подпольная торговля спиртным неплохо пополняла мою личную казну, которая стремительно пустела на поприще подготовки боярской дружины.

Должность боярского воеводы грела мне душу, но одновременно и со страшной силой тянула из кошелька накопленные деньги. То, что боярыня назначила меня воеводой, было сделано ей от отчаянья и в момент реальной опасности для жизни детей, а на самом деле она просто хотела выиграть время и спастись от лихого татя. Однако ее тиун Андрей Мытник, с которым боярыня делила вдовью постель, сбежал из обоза по дороге в Верею и скрылся в неизвестном направлении, поэтому до появления более подходящей кандидатуры на этот пост меня оставили в покое. Так бы и произошло, если бы я не развил бурную деятельность на посту воеводы, убедившую Пелагею отказалась от поисков преемника, тем более у нее не было денег, чтобы нанять стоящего человека.

Проблема отсутствия финансов стала во весь рост, когда наступила пора набирать рекрутов в дружину. Боярыня слишком доверилась в финансовых вопросах своему тиуну и любовнику, а избитый мною мерзавец, смылся с половиной боярской казны и теперь ищи ветра в поле.

Прокормить дружину из трех десятков человек боярыня еще была в состоянии, но вооружить, одоспешить и закупить приличных коней для дружины не могла физически. Разобравшись в обстановке, я поначалу тоже решил сделать ноги, но все-таки задушил проснувшуюся в душе жадность и даже вложил в создание дружины личные средства, получив за это карт-бланш на любые действия и долговую расписку от боярыни.

После обследования запасов вооружения в боярской усадьбе я понял, что в данный момент захватить Верею сможет даже ленивый, ибо куча ржавых железок, которые закупил беглый тиун для своего воинства, годилась только в переплавку. Из доспехов присутствовали лишь стеганые телогрейки с высоким воротником длиной до колена, на которые были нашиты металлические бляхи. Эта хрень, наверное, неплохо защищала от холода, но не от сабли или стрелы и гордо именовалась тегиляем. С таким вооружением не только на княжий смотр, но даже на большую дорогу выходить стыдно, а если идти в настоящий бой, то проще самим зарезаться, не так больно будет.

Правда нашлись и светлые моменты среди развала и разрухи, царящих в оружейной избе. Среди кучи бесполезного барахла, я неожиданно обнаружил четыре здоровенных ружья с фитильным замком, которые ключник Митрофан обозвал пищалями. Эта находка меня удивила, а заодно и очень обрадовала. Оказывается, в эту эпоху на Руси уже существовал ручной огнестрел, а я по своей безграмотности считал, что в это время были только пушки в крепостях.

Правда, радовался я недолго потому, что Митрофан назвал пищали заморским баловством, которым можно только ворон пугать, чем серьезно подпортил мне настроение. Митрофан Хромой в молодости был боярским дружинником и охромел на княжей службе, поэтому оказался настоящим экспертом в ратном деле 15 века. С вороватым Андреем Мытником старый воин был в контрах, поэтому его к дружине даже близко не подпускали и старик тихо доживал свой век, сторожа хозяйские вещи.

С таким ценным кадром я быстро нашел общий язык, а регулярные уважительные обращения за советом и поставки самогона, сделали из нас закадычных друзей.