Уйти чтобы не вернуться - Страница 45

Торговля дело специфическое и требует от купца холоднокровия и недюжинной выдержки, но горячность неопытного купца едва не привела торговую экспедицию к краху и теперь вся надежда на спасение имиджа будущего главы семьи оказалась связана со мною.

Еремей, весьма впечатленный разгромом двух многочисленных банд, видимо решил заручиться моей дружбой, и стал исподволь выпытывать у меня, откуда я такой красивый нарисовался в Броничах и почему поспешно ретировался из Москвы, рискуя насмерть замерзнуть в дороге.

Я прекрасно понимал, что такие вопросы обязательно возникнут, а поэтому выдал ставшую уже привычной сказку, о сыне псковского боярина Данилы Савватеевича Томилина – Александре, семью которого не стал выкупать из плена его родной брат Кирилл Свватеевич.

Оказалось, что Еремей тоже наслышан об этой истории, но он воспринял мой рассказ с большим скепсисом, так как по слухам семью боярина свеи (шведы) казнили, не дождавшись выкупа. Я не стал убеждать Еремея в своей правоте, заявив, что доказательств у меня все равно нет, а шведы, казнив моих родителей, продали двенадцатилетнего мальчика Александра Томилина заезжим купцам, и до позапрошлого года меня мотало по белу свету как перекати поле по степи. На вопрос, зачем мы направляемся в Новгород, я ответил, что от Новгорода намного ближе до Пскова, чем сделал прозрачный намек на то, что решил поквитаться за смерть родителей.

Видимо мой ответ зародил сомнения в моем самозванстве в душу Еремея и он, похоже поверил, что я настоящий Александр Томилин. Кровная месть на Руси была делом обычным и мститель, вернувшийся из дальних краев, чтобы наказать предателя за смерть семьи не являлся экзотической фигурой. Купец, конечно, попытался выяснить в каких странах, мне довелось побывать, но я категорически отказался беседовать на эту тему, сославшись на то, что воспоминания о многолетнем рабстве слишком болезненны. После этого мы перестали мыть кости мне любимому, и перешли к обсуждению вопросов безопасности обоза.

По словам Еремея после того как мы беспрепятственно миновали Волоколамск серьезных проблем на нашем пути встретиться не должно. Бандитский беспредел творился только на границе с 'Московским княжеством', а внутри 'Волоцкого княжества' обстановка была относительно спокойной. Бояре, хотя и грызлись между собой как собаки, но договорились обеспечивать безопасность на дорогах и брали умеренную подорожную плату на заставах, иначе купцы могли сменить маршрут караванов на безопасный, что было весьма невыгодно местным боярам.

В 'Волоцком княжестве' княжил тринадцатилетний князь Борис Васильевич – младший брат Ивана III, которому княжество досталось по наследству в 1456 году от отца Василия II Темного. Князь был еще слишком молод, чтобы лично управлять своей вотчиной и реальная власть принадлежала его ближним боярам. Если в Москве власть железной рукой взял Иван III, то в Волоколамске царила боярская вольница, которая устраивала как Москву, так и Великий Новгород. Конечно, Иван III хотел подчинить себе 'Волоцкое княжество', но по закону покуситься на наследство брата он не мог. Этим воспользовались бояре недовольные Иваном III и сменили сюзерена, отъехав из Москвы в Волоколамск, где получили во владение вотчины от Бориса.

Следующим на нашем пути было 'Тверское княжество', в котором на княжении находился восьмилетний 'Великий князь Тверской Михаил Борисович' и княжеством заправляли бояре, думающие только о своей мошне и находящиеся под влиянием сторонних сил.

Во время моей беседы с Еремеем выяснилось, что я перенесся в прошлое в самый разгар глобальной междоусобицы начавшейся на Руси после смерти Василия II Темного, который долгие годы боролся за власть с Великим князем Московским Дмитрием Юрьевичем Шемякой, правившим Московским княжеством до 1446 года.

История, рассказанная мне Еремеем Ушкуйником, оказалась настоящим авантюрным романом, рядом с которым опусы Мориса Дрюона из серии 'Проклятые короли' тихо курят в сторонке.

Конечно чтение хронологии исторических событий дело нудное, но чтобы ввести вас в курс дела необходимо сделать небольшой экскурс в историю Руси 15 века. Без этого сложно будет понять побудительные мотивы поступков Александра Томилина.

***

19 мая 1389 года в Москве умер Дмитрий Иванович Донской первый великий князь 'всея Руси', одержавший в 1380 году историческую победу над татарами на Куликовом поле. Это победа возвестила народам Руси о близком конце монголо-татарского ига, хотя всего через два года Тохтамыш спалил дотла Москву, но русскому народу эта победа показала, что непобедимых татар можно разбить, а моральная победа зачастую бывает намного важнее последующих неудач. После смерти великого героя Руси на московский престол взошел его старший сын Василий I Дмиитриевич (30 декабря 1371 – 27 февраля 1425) Чтобы заручиться поддержкой Литвы Василий I женился на Софье – дочери великого князя литовского Витовта. Василий I не снискал славы великого отца, но и не профукал доставшееся от великого предка наследство и действуя где нужно пряником, а когда требовалось и мечем, укреплял Великое московское княжество. Василий стойко отбивал татарские набеги на Москву и труса не праздновал. За годы своего правления Василий I присоединил к Москве Нижегородское и Муромское княжества, в 1397-1398 – Бежецкий Верх, Вологду, Устюг и земли коми. Однако попытка отобрать у Новгорода Двинскую землю закончилась полным провалом. 27 февраля 1425 года Василий I скончался и на престол взошел его десятилетний сын Василий II, который после ослепления Дмитрием Шемякой получил прозвище 'Темный'. Опекуном Василия II стал его дед по материнской линии, Великий князь Литовский Витовт и власть на Руси фактически перешла под контроль Литвы. Матерью Василия II была дочь великого князя литовского Витовта Кейстутовича (едва не написал Проститутовича) Софья Витотовна, которая унаследовала от подленького папаши все пороки, в общем как говориться, яблоко от яблони не далеко падает, дала своему сынуле соответствующее природному 'прибалту' 'хитромудрое' воспитание. Василий II не раз во всей красе проявил свои 'европейские манеры' и о его трусости и подлости еще при жизни слагались легенды. Читатели могут меня обвинить в предвзятости и шовинизме, однако исторические факты говорят сами за себя. Великий князь литовский Витовт Кейстутович три раза менял веру, перекрещиваясь из католицизма в православие и обратно, а для меня подобные поступки абсолютно не приемлемы в моральном плане. Его внук Василий II Темный ради спасения собственной шкуры отдал русскую землю татарам на откуп вместе с населением и лично грабил Русь с татарскими войсками. Я не ханжа, но от подобной мерзости меня коробит! В 15 веке на Руси законы престолонаследия, если мягко сказать, были не совсем четко прописаны. Когда претендентам на княжеский престол было выгодно, то они ссылались на исконно русское 'Лествичное право', а в других случаях пользовались 'салическим законом престолонаследия'. По 'Лествичному праву' (родовой принцип наследования) – обычай княжеского престолонаследия на Руси. Все князья Рюриковичи считались братьями (родичами) и совладельцами всей страны. Поэтому старший в роду сидел в Киеве, следующие по значению в менее крупных городах. Женщины к наследованию не допускались. Княжили в таком порядке: 1) старший брат 2) младшие братья по порядку, 3) сыновья старшего брата (по старшинству), 4) сыновья следующих братьев (по старшинству) 5) внуки, правнуки в той же последовательности и т. д. По 'салическому закону', пришедшему на Русь с запада, понимают норму престолонаследия, согласно которой престол наследуется членами династии по нисходящей непрерывной мужской линии: 1) сыновья государей, 2) внуки (сыновья сыновей), 3) правнуки (сыновья этих внуков) и т. п. Пользуясь противоречиями в законах, на московский престол не претендовал только самый ленивый из русских князей, а чтобы доказать свои права на княжение достаточно было состряпать какую-нибудь липовую родословную бумажку и заручиться в Орде ханским ярлыком. Татары шлепали 'ярлыки на княжение' любому заплатившему взятку князю и тихо потешались над русскими идиотами, которые, размахивая липовой бумажкой, бросались в бой за московский престол. Дело доходило даже до того, чт